Легендарный экс-форвард Алан Ширер в своей колонке для The Athletic рассуждает о том, почему топовые тренеры АПЛ показательно эмоциональны в своих действиях у боковой линии во время матчей
Работа на бровке — чистая пантомима; помните это, и вы не ошибетесь. Будь то день матча или иное время, многое из того, что делает тренер, является преднамеренным и отрепетированным, обычно предназначенным для того, чтобы донести сообщение, чаще всего своим игрокам и болельщикам, иногда — судьям, а иногда — сопернику. Таким образом тренеры пытаются донести, что они осознают весь уровень ответственности, показывая, что они вместе с командой. Кроме того, это дополнительная демонстрация авторитета.
Это не значит, что Юрген Клопп или Пеп Гвардиола будут сознательно разыгрывать спектакль, когда "Ливерпуль" и "Манчестер Сити" встретятся лицом к лицу в эти выходные, и немец будет размахивать кулаками, а испанец — дико жестикулировать. Футбол — это эмоции и чувства, и я уверен, что все это искренне, и гонка за чемпионством усиливает их.
Как болельщик, я хотел бы видеть такую страсть со стороны тренера своей любимой команды. Я бы подумал: "Ему не все равно, как и нам всем. Должно быть, это многое значит для него".
Когда я просматриваю список тренеров, под руководством которых играл, никто особенно не вел себя подобным образом, хотя такие люди, как Кевин Киган, Кенни Далглиш и сэр Бобби Робсон, были страстными, одержимыми людьми. Тогда в футболе было больше сдержанности, когда мы находились на публике, и то же самое относится к жизни в целом. Сэр Бобби верил в чувство собственного достоинства, в то, что он должен устанавливать стандарты. Я помню, как он сказал об Арсене Венгере: "Некоторым людям нужно научиться проигрывать".
Больше, чем когда-либо, сегодня Премьер-Лига — это шоу, как никогда откровенно эмоциональное и постоянно расширяющее свои границы, а тренеры часто являются шоуменами и выдающимися личностями. Мы были в восторге от Жозе Моуриньо, когда в 2004 году, будучи менеджером "Порту", он резвился на поле "Олд Траффорд" в матче Лиги Чемпионов.
Трибуны "Энфилда" приветствуют Клоппа, когда он бьет кулаком в грудь после матчей "Ливерпуля". И, как он недавно сказал, когда его спросили об Артете и понятии "чрезмерного празднования": "Ты делаешь то, что делаешь, для себя и своих людей, и что думает об этом внешний мир, мне, честно говоря, наплевать". Это абсолютно справедливо. "Ливерпуль" против "Сити" — это игра-монстр в контексте нынешнего сезона, и адреналин творит с людьми странные вещи.
В этой же статье — больше об отношениях между тренером и командой во время игр и о том, сколько "актерства" содержится в поведениях людей на бровке. На Артету, например, утомительно смотреть, как на вертящегося дервиша, постоянно призывающего своих игроков двигаться вперед или отступать, как будто он дирижирует каждым их движением. Играете ли вы на публику, постоянно размахивая руками? И как это влияет на качество игры? Результаты могут подтвердить что-то, хотя я не уверен, насколько такое поведение на самом деле оказывает влияние на ситуацию, когда футболисты постоянно в движении, темп игры ослепляет, а атмосфера наэлектризована.
Опять же, я бы сказал, что все это больше для того, чтобы быть в центре внимания, быть частью события, показывать, что он переживает каждый пик и спад на протяжении 90 с лишним минут, распределяя какие-то общие инструкции — широкие мазки, которые для большинства игроков в любом случае были бы довольно привычными и автоматическими. Это то, над чем ты работаешь всю неделю на тренировочной площадке, отрабатывая каждый возможный сценарий, который возникает.
Эти эмоции искренни, но обстановка вокруг них искусственная. Артета ставит себя в центре события, но Ангелос Постекоглу и Эдди Хау делают то же самое в "Тоттенхэме" и "Ньюкасле", хотя и совсем по-другому. Ни Постекоглу, ни Хау не проявляют демонстративности, скорее наоборот, но они редко покидают свои технические зоны. Это не совпадение. Как лидеры, они ставят себя на первое место, чтобы защитить своих игроков и отразить любой удар.
Хау часто говорит о том, что делает все возможное, чтобы отстраниться от эмоций, загнать шум и хаос в маленькую коробочку и игнорировать их, принимать свои решения самым хладнокровным, беспристрастным способом, на который он способен. Должно быть, иногда это сложно, потому что футбол может быть хаотичным и беспорядочным, когда все ваши тщательные приготовления могут быть сведены на нет одной неосторожной ошибкой.
Нужен ли для эмоциональной игры человек, принимающий решения, который может чувствовать и отражать эти эмоции, либо более полезен тот, кто может игнорировать их? Я не знаю правильный или неправильный ответ, но это интересный вопрос. Хау, вероятно, возразил бы, что если игрок посмотрит на скамейку запасных в пылу борьбы и увидит там спокойную, расчетливую фигуру, это придаст уверенности — придерживайтесь плана, и у нас все будет в порядке. Возможно, Артета сказал бы, что его несдержанность является доказательством того, что он плечом к плечу с ними, ведь все за одного.
Продолжая аналогию, хотите ли вы, чтобы ваш генерал был рядом с вами в схватке, размахивал мечом, подавал пример, или вы хотите, чтобы он стоял сзади, отстраненный от действий, но хладнокровно оценивающий схемы атаки и защиты и реагирующий на них?
Это был определенно сезон пантомимы, когда я (недолго) работал тренером "Ньюкасла" в 2009 году, с большим привкусом фарса и трагедии. Я не думал заранее о том, как буду себя вести, кроме того, что надену костюм и галстук, в которых появлюсь у боковой линии. Некоторые из игроков были моими бывшими товарищами по команде, и я чувствовал, что было важно показать, что сейчас все по-другому, что я должен быть отчужденным, обособленным, что не может быть никакого фаворитизма.
Если уж на то пошло, я использовал подход Хау, но это также отражало мой характер. Я бы не стал сходить с ума или размахивать руками. Меня поразило то, как быстро мозг переполняется информацией; тебе нужно принять так много решений, так много решений нужно найти, так много вещей, о которых ты пытаешься подумать и проработать. Очень трудно сохранять хладнокровие, когда ты готовишься к матчу, а затем внезапно судья делает ужасное решение, меняющее ход игры…
Приближался конец самого токсичного сезона в новейшей истории "Ньюкасла" — я был их четвертым тренером, постоянным или временным, что само по себе говорит о многом, — и не было никакого подобия единения. Казалось, что все вокруг разваливается на части. Полагаю, я хотел противостоять этому, изобразить чувство контроля в технической зоне, предложить альтернативный сценарий, при котором все было бы в порядке.
Это было ненормально. "Ньюкасл" вылетел.
Но именно так я и поступал, и, по большому счету, я чувствовал, что донес до них свои послания. Внешне я был спокоен, держался стойко. Внутренне — расплавлен. Против "Мидлсбро", в нашей предпоследней игре, я сделал пару замен при счете 1:1, изменения сработали, команда отреагировала, мы выиграли 3:1, и мне потребовались все мои силы, чтобы, черт возьми, не броситься сломя голову прямо на "Гэллоугейт Энд" праздновать. Это не преувеличение.
В нашем следующем матче, против "Фулхэма", все пошло по-другому. Себастьен Бассонг был удален, когда мы проигрывали 1:0, а судья Ховард Уэбб отменил гол, благодаря которому мы сравняли счет. Мы проиграли. Внутри меня все бушевало, я ругался и кипел. Мне почти удалось проглотить это, но я понимаю, что легче сказать, чем сделать, сохранять контроль.
Тренеры — люди, их разум может настигнуть временное помутнение, как и у любого другого человека. Были редкие случаи, когда я, будучи игроком, смотрел на скамейку запасных и думал: "Какого хрена он там делает?". Обычно это происходило в те сумасшедшие моменты, когда ты уверенно выигрывал, игра переворачивалась с ног на голову, и внезапно планы вылетали в окно, и казалось, что ты пытаешься сражаться с дверью, которую сносит порыв ветра.
Это случалось даже с великим сэром Бобби, который руководил "Барселоной", руководил Англией в полуфинале чемпионата мира, который выигрывал трофеи по всей Европе. Что это была за игра, теряется в тумане времени, но я помню, как однажды он выкрикивал мне инструкции, а я думал: "Честно говоря, я не понимаю, к чему ты клонишь". Футбол настолько быстрый и мгновенный, что у вас просто нет времени разбираться.
Я никогда не работал под руководством тренера вроде Артеты, который маниакально указывает тебе, где именно стоять или что делать. Я всегда придерживался мнения, что если ты хороший игрок, то так или иначе разбираешься в подобных вещах. Если бы я почувствовал, что мне нужно перейти на правый или левый фланг или даже опуститься глубоко, я бы сделал это сам. И как капитан я чувствовал, что у меня есть полномочия дать конкретные указания своим товарищам. Если требовалось, я говорил об этом.
Однако не все такие. Некоторые футболисты умнее других. Некоторым нужно больше указаний. Некоторые более эффективны, когда им дают точные инструкции и заставляют их придерживаться их. Кричать, повторять, снова кричать и повторять одно и то же — возможно, это лучший способ добиться успеха.
Чего я хотел от своего тренера, так это чтобы он был лидером, за которым мы следовали. Но мне бы не понравилось, если бы на меня кричали с бровки, и я не могу припомнить, чтобы такое случалось слишком часто. Почему я не любил это? Профессиональная гордость. Ты играешь перед тысячами людей на стадионе, миллионы видят тебя телевизору, и тебе не хочется испытывать чувство стыда. Это может показаться тонкокожестью, но команды сами по себе достаточно хрупки. Правильные отношения скрепляют их.
У Моуриньо нет проблем с тем, чтобы заменить кого-либо на 20-й минуте матча, что всегда считалось наивысшим унижением. Большинство тренеров не стали бы этого делать или подождали бы до перерыва. Жозе сказал бы, что он заботится о команде в целом, и если что-то не работает, значит, это не работает, но риск очевиден: игрок, который выходит из игры так рано, жалуется своему партнеру, и негатив разливается по команде, как яд. Победа маскирует все.
Для меня быть ведомым означало, что меня подзовут, чтобы сказать "тихое" слово или, возможно, крикнуть и немного указать пальцем — не чушь собачью, а простую инструкцию. Такие вещи важны, когда тренеру нужно изменить игровую структуру, чью-то позицию или объяснить, в чем логика выхода на замену. Это то, что вам нужно, но, опять же, почти все, что человек у бровки делал, было отрепетировано, отточено.
В более широком смысле аспект пантомимы всегда был частью игры.
Я смеюсь, когда люди возмущаются тем, что тренеры говорят на пресс-конференциях. Когда Венгер неоднократно заявлял, что не видел инцидента, который привел к удалению игрока "Арсенала", это не было близорукостью, но при этом вряд ли стоит считать, что тренер серьезно уверен в своей позиции. Одно из первых правил игры — никогда не нападать на своих на публике. Или, если вы это делаете, делайте это в очень изолированных условиях. Публичная порка команды почти всегда является последним средством.
То же самое было с сэром Алексом Фергюсоном в "Манчестер Юнайтед", гениальным специалистом, способным подавлять ярость или мелочность, когда работали камеры. Большую часть времени он точно знал, что делает. Он делал все, чтобы свести один из крупнейших клубов мира к чему-то маленькому — только он и его игроки, вместе против всего мира, к черту всех остальных. Это было одной из его самых сильных сторон.
Тренеры время от времени бросают маленькие бомбы, озвучивая какие-то выводы, не говоря при этом то, что они на самом деле имеют в виду. Они могут говорить о решениях, которые идут не в их пользу, в надежде, что это хоть что-то изменит в их следующем матче. Они могут похвалить игрока из команды, с которой играют. Боб Пейсли из "Ливерпуля" был известен тем, что подбрасывал соперникам "немного ирисок" в надежде, что это посеет замешательство в их стане.
Почему они это делают? Футбольные тренеры всегда ходят по натянутому канату, с одной стороны, нуждаясь в поддержании дисциплины, сплоченности и демонстрации того, что они главные, а с другой — зная, что игроки — это те самые люди, которые не просто позволяют им побеждать, а влияют на сохранение работы. У боковой линии или вне ее, не имеет значения, если они кажутся широкой публике чем-то расстроенными, важно понимать, что эта пантомима предназначена не для нее.
Вы можете поддержать наш проект. Все средства направляются авторам материалов